О практическом значении эмоций уже было сказано, но требуется некоторое дополнение.

Как и образы воображения, эмоции могут намеренно создаваться мышлением – при помощи воображения ли, другой способности, – не суть важно.

Эмоции есть нечто, сопровождающее оценку ситуации. Причем связь эта достаточно устойчива, хоть и зависит от настроек. Устойчивость связи означает, что, как оценка ситуации вызывает эмоцию, так и эмоция, в свою очередь, вызовет оценку. При волевом вызове эмоции, которая обычно не соответствует ситуации (иначе не потребовалось бы усилие для ее вызова), то есть текущие настройки не связывают данную эмоцию с такой ситуацией, происходит изменение оценки с предусмотренной настройками на другую, непредусмотренную. Изменение настроек изменит выбор, предполагаемый шаблоном – и произойдет изменение шаблона. Так при волевом вызове той или иной эмоции мы приходим к тому, что меняется шаблон, причем в дальнейшем подобная ситуация будет вызывать эмоцию, а не наоборот, как было в начале.

Если искусственно вызывается, к примеру, эмоция радости, то по мере настройки шаблона подобные ситуации будут вызывать радость. Но, как рассмотрено, радость сопровождает оценку, при которой осознается правильный выбор в ситуации. Схоластический, но верный вывод: человек начинает совершать правильный выбор. Правильность выбора оценивается добром, которое он приносит. Значит, искусственное вызывание радости приведет к получению добра, и, как следствие – к удовлетворению стремления к божественному.

По-другому. Радость сопровождает правильный выбор. Значит, искусственное вызывание радости заставляет субъекта оценить ситуацию как правильную – добрую. А лишь оценка делает ситуацию доброй или злой. И вызывание радости приведет к тому, что субъект «окажется» в доброй ситуации.

Сия схоластика имеет право на жизнь, будучи подтверждена опытом, пусть и не общеизвестным.

 «Нерадостные» эмоции, очевидно, принесут лишь зло, и отделят человека от Бога.

В этом – креативность эмоций.