Гнев направлен на другого (или на самого себя, в этот момент мыслимого как «другой») и сопровождает осознание неправильности выбора другим и осознание грядущего зла – для себя ли, или для другого. Заметим, что гнев сродни страху и есть применение страха в ситуации, когда происходит применение всеобщности к другим и восприятие других как части себя. Пользы в гневе, по-видимому, для субъекта никакой, а вред – в «зацикливании» мышления в виде «если бы». Кроме того, гнев сопровождается желанием причинить зло ошибившемуся субъекту либо для инициации очередного итерационного цикла у него, либо для устранения субъекта из мира, если ошибившийся субъекта явился причиной зла, совершая его сознательно.

Подобным образом возбуждать итерацию у другого неразумно. Человек имеет, в лучшем случае, слабое представление о текущих настройках другого человека, а, как правило, и вовсе никакое. И подобная инициализация происходит так, как считает правильным гневающийся. Тем более что гнев, ввиду своей интенсивности, «загружает» интерпретатор, и делает затруднительной правильную оценку ситуации. Устранение ошибившегося субъекта из мира оправдано лишь по признании его необходимо злым, а подобная оценка подразумевает всеведение.

Видно, что гнев есть чувство, как правило, сопровождаемое гордыней, и представляет собою ошибку мышления.